Третий этап развития допроса.

В истории допроса начинается третий этап, когда на смену обвинительному процессу, характерному для феодального строя, приходит розыскной порядок уголовного процесса. Отменяется пытка как средство получения доказательств: в Пруссии — в 1756 г., в Австрии — в 1776 г., в Баварии — в 1808 г. Но ряд германских кодексов ввел меры принуждения, направленные на получение по­казаний от обвиняемого, - телесные наказания, ограничение в пище (например, содержание обвиняемого на хлебе и воде, если обвиня­емый ведет себя «оскорбительным образом», упорствует во лжи и не дает правдивых показаний). Сознание обвиняемого в системе ле­гальных доказательств теряет свое былое значение основного дока­зательства.

На первых порах наука уголовного процесса и криминалисти­ка относились к свидетельским показаниям с должным доверием, и этим показаниям в доказательственном праве придавалось боль­шое значение. Но в конце XIX в., в период обострения классовых противоречий, доверие к свидетельским показаниям было поко­леблено наблюдениями и опытами представителей эксперимен­тальной психологии, и в юридической науке появились теории, от­рицающие доказательственное значение свидетельских показаний.

Вопрос о доказательственном значении свидетельских показа­ний и возможности их использования в уголовном процессе стал объектом продолжительного спора среди ученых, который вышел за рамки юриспруденции. С целью подрыва доверия к свидетель­ским показаниям, дискредитации их как средства судебного доказы­вания (в силу неизбежности ошибок при даче показаний, ненадеж­ности и субъективности свидетельских показаний) В. Штерн и Г. Гросс ставили многочисленные опыты, во время которых инсценирова­лись неожиданно для присутствующих свидетелей различные со­бытия, а затем по поводу этих событий «свидетелей» допрашивали, выясняя полноту восприятия происшествия и ошибки в сообщени­ях. Опыты Штерна были повторены Листом, Бинэ, Вешнером, Липманном, Минеманом, Борстом, Дугалем и др., в России — О.Б. Гольдовским, А.И. Елистратовым и А.В. Завадским.

Эти исследования породили обширную юридическую и психо­логическую литературу. Проблема недостоверности свидетельских показаний была объектом исследования специальных журналов, издававшихся в Германии. Появилось самостоятельное направле­ние в психологии — психология свидетельских показаний. Наряду с правильными положениями о зависимости качества показаний от объективных и субъективных факторов восприятия судебные психологи и криминалисты пришли к ошибочным выводам о не­возможности использования свидетельских показаний в праве. К числу ошибочных выводов относятся: утверждение Г. Гросса о том, что дети в возрасте 7—9 лет самые лучшие свидетели; положение В. Штерна о меньшей достоверности показаний женщины, чем мужчины; предположение последователей В. Штерна о необходи­мости проведения психологической экспертизы для установления степени достоверности свидетельских показаний и возможности их допуска в качестве судебных доказательств.

Не остались в стороне и русские криминалисты. В России про­блемой свидетельских показаний занимались Э.Ф. Беллин, И.Г. Щегловитов, О.Б. Гольдовский, А.В. Завадский, А.И. Елистратов, Е. М. Кулишер, А.Ф. Кони, Я.А. Канторович, М.М. Гродзинский. Сторонниками теории несостоятельности свидетельских показаний в России стали: профессор Петербургского универси­тета О.Б. Гольдовский, предлагавший каждого свидетеля подвер­гать психологической экспертизе и оценивать показания свиде­теля с учетом «коэффициента поправок» на лживость; профессор Казанского университета А.В. Завадский, считавший, как и В. Штерн, что свидетельские показания нельзя признавать достовер­ными. К чести большинства русских юристов, в теории недостоверности свидетельских показаний быстро разобрались, и поэто­му сколько-нибудь заметного отрицательного воздействия на прак­тику допроса она не оказала. Порочность опытов, проведенных в целях подрыва доверия к свидетельским показаниям, заключалась в том, что изучался и исследовался не живой человек во всей пол­ноте присущих ему личностных качеств, а обобщенный, статичес­ки обезличенный «свидетель-испытуемый». Как бы ни был хоро­шо поставлен опыт, однако он далек от воспроизведения той действительности, которая является объектом исследования суда.

Свидетельским показаниям российские юристы в доказатель­ственном праве отводили большую роль. Так, критикуя теорию не­состоятельности свидетельских показаний, А. Ф. Кони подчерки­вал, что свидетельские показания являются одним из лучших и наиболее веских доказательств в новом уголовном процессе.

Однако видеть только отрицательные моменты в исследовани­ях в области психологии свидетельских показаний было бы невер­но. Исследования, проведенные в области свидетельских показа­ний, привели к последующему бурному развитию всей судебной психологии. Русская дореволюционная литература богата публи­кациями по допросу. Эту проблему разрабатывали известные юрис­ты России: Л.Е. Владимиров, О.Б. Гольдовский, А.В. Завадский, А.И. Елистратов, А.Ф. Кони, Е.М. Кулишер, А.В. Скопинский, И.Я. Фойницкий.

Особое место среди публикаций, посвященных допросу, зани­мает брошюра В. Бахарева «Как держать себя на допросах», из­данная в Женеве Союзом русских социал-демократов в 1900 г. В ней описываются приемы допроса, к которым прибегали жандар­мские следователи, не с позиции допрашивающего, а с диаметраль­но противоположной стороны — с позиции допрашиваемого.

Советский период характеризуется принятием УПК РСФСР 1922 и 1923 гг., УПК РСФСР был принят 27 октября 1960 г. и введен в действие с 1 января 1961 г. В УПК 1961 г. подробно регла­ментируется порядок допроса подозреваемого (ст. 123), обвиняемо­го (ст. 150—152), свидетеля и потерпевшего (ст. 155—161), а также эксперта (ст. 192) на стадии предварительного следствия.

В советский период процессуальному порядку допроса, его так­тике было посвящено несколько монографических исследований, соответствующие главы в учебниках по уголовному процессу и криминалистике, большое число журнальных статей. Проблемами допроса в уголовно-процессуальном праве чаще занимались кри­миналисты и, как правило, применительно к стадии предваритель­ного расследования.

Действующий УПК РФ был принят Государственной Думой 22 ноября 2001 года, а вступил в законную силу с 1 июля 2002 года. Несмотря на достаточно большой срок его создания, новый УПК не смог в полной мере оправдать надежд, которые были на него возложены. О необходимости совершенствования уголовно-процессуального законодательства, основных направлениях процесса его реформирования, ключевых вопросах, способных в более значительной степени, чем сегодня обеспечить соблюдение гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве обсуждается и в настоящее время многими учеными. К единому мнению о благополучном построении следственного аппарата, наделении правами участников уголовного процесса они еще не пришли. Существует много вопросов об организации и тактики проведения следственных действий, в том числе и допроса.

В связи с разработкой нового уголовно-процессуального законодательства, дальнейшим совершенствованием криминалистических средств и методов борьбы с преступностью, развивающейся практикой органов предварительного следствия отдельные положения и рекомендации по допросу нуждаются в уточнениях и дополнениях. Благодаря ряду исследований, прове­денных в последнее время в криминалистике, следственной логи­ке, судебной психологии, значительно увеличились знания объек­тивных закономерностей формирования показаний и тактики допроса, психологии допрашивающего и допрашиваемого. Поэ­тому ощущается потребность в процессуальном и криминалисти­ческом исследовании допроса с учетом всех новых научных данных.